надпись на могиле в Родниковом, дома под Севастополем

Вспомним всех поимённо,
горем вспомним своим...
Это нужно - не мёртвым!
Это надо - живым!

Вспомним гордо и прямо
всех погибших в борьбе...

Есть великое право:
забывать о себе!
Есть высокое право:
пожелать и посметь!..

Стала вечною славой
мгновенная смерть!

---

Максимилиан Волошин

Коктебель

Как в раковине малой — Океана
Великое дыхание гудит,
Как плоть её мерцает и горит
Отливами и серебром тумана,
А выгибы её повторены
В движении и завитке волны, —
Так вся душа моя в твоих заливах,
О, Киммери́и тёмная страна,
Заключена и преображена.

С тех пор как отроком у молчаливых
Торжественно-пустынных берегов
Очнулся я — душа моя разъялась,
И мысль росла, лепилась и ваялась
По складкам гор, по выгибам холмов.
Огнь древних недр и дождевая влага
Двойным резцом ваяли облик твой, —
И сих холмов однообразный строй,
И напряжённый пафос Карадага,
Сосредоточенность и теснота
Зубчатых скал, а рядом широта
Степных равнин и мреющие дали
Стиху — разбег, а мысли — меру дали.
Моей мечтой с тех пор напоены
Предгорий героические сны
И Коктебеля каменная грива;
Его полынь хмельна моей тоской,
Мой стих поёт в волнах его прилива,
И на скале, замкнувшей зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян профиль мой.

@темы: стихи, классика

---

Каждый народ знает своего первого бога – живую и бесконечную в пространстве и времени Вселенную, сотворившеюся силой мысли. У всех народов космос был один, но, одновременно, его было бесконечно много. Так и бог был един и множественен одновременно. И все, что существовало в мире, было лишь малой частью этого бога. У древних славян главным богом был Род. Он был создателем мира, причиной всех причин, первичным духом, создавшим все существующее.

Источник: http://drevniebogi.ru/rod-glavnyiy-bog-slavyan-sozdatel-mira-prichinoy-vseh-prichin/#ixzz3wC7C2NsV
Follow us: @mithologist on Twitter

@темы: Мифология

---

Губами,… Едва касаясь кожи,…Скользнув вдоль шеи… довести до дрожи…
Всё ниже…Вздохом поцелуев…Я растворяюсь,…нет…в тебе тону я….
Мой шёпот…и твоё дыханье, … По венам проскользнувшее желанье…
Так нежно…лепестками света…Я жду…твоей руки ответа….
Всё ближе,… Как ожёг по коже,…Быть может,…Хочешь ты продолжить?...

ЛЕДИОСЕНЬ www.stihi.ru/2005/05/18-565, www.stihi.ru/2005/05/18-565

Да…я хочу продолжить это,…но как тебе сказать об этом….
Чтоб не спугнуть…и не обидеть,…чтоб ты смогла во мне увидеть…
То, что внутри, а не снаружи,… Твой взгляд… меня обезоружил…
Мои движенья плавны, … нежны…я забываюсь безмятежно,
Твоих, касаясь рук и губ,…и понимаю,…как я глуп,
Что долго так томлю в надежде…себя, …тебя…
Давай как прежде, …Сольёмся в жарком поцелуе…
О Боже…. КАК ТЕБЯ ХОЧУ Я…..

Лицом к лицу,… Глаза в глаза,… От счастья набежит слеза…
Шепчи мне нежные слова,…От них кружиться голова…
И словно в омут с головой,…Не уходи,…Побудь со мной…
Касанье рук, плечей, волос,… Летит всё…словно под откос…
И сладких губ, почти укус...Упругих и хмельных на вкус...
Рука в руке,…Сплелись тела,…Струится пот,… Горят глаза…
И страсть кипит,… И в сердце стон…. Пусть станет явью…ЭТОТ СОН!

---

жизненно))

Вспомните, как это было в прошлый раз?

Можно оспорить и сказать, что люди меняются.

Да, люди – меняются, Мудаки – нет.

Мудак не видит в себе и своём поведении никакой психологической и эмоциональной проблемы. Не видит ничего неправильного в своих действиях. Он вполне доволен своим внутренним состоянием и образом мыслей.

Мудак не видит вообще никакой причины меняться!

---

24.12.2015 в 21:17

Пишет  [Шустик]:

***

— Что же мне с тобой делать?
— Кормить, любить и никогда не покидать! (с) Гарфилд

Пока Шуст лазил по своему компу (у него там реально интересно, оказывается, столько всякой бяки!), то нашел эту прелесть.

А это прям вылитый Шуст на работе в последние часы.

@темы: прЭлесть...

---

записка на будущее - нарисовать, именно этот момент

Кире снился сон.

Её, отчего-то позолоченное, обнаженное тело висело в черной пустоте. Она, откуда-то извне, смотрела на своё лицо и не чувствовала ничего, кроме зыбкой беспомощности. Смотрела, как чуть подрагивают веки, на замершую между бровей глубокую складку. Губы шевелились в какой-то беззвучной молитве. На золотистой коже выступили капельки пота. Внезапно, так знакомое по отражению лицо, искривилось маской боли и внутри образовалось жёлтое свечение, делающее кожу практически прозрачной. Она сама себе казалась светлячком, безуспешно пытающимся осветить совершенную мглу. По коже пробежала сеть трещин, и она поняла, что сейчас от этого странного, заполняющего света, её плоть просто разорвёт. Тело выгнулось дугой, и из открывшегося светящегося рта вырвался дикий, болезненный, животный вой.

— Нет… Нет! Не надо! Нет!!! — Кира проснулась от собственного крика, разошедшегося эхом по комнате в общежитии, где ей посчастливилось обитать в одиночестве.

@темы: эпизод

---

Довольна и счастлива новым рюкзаком, сегодня проверено мной и дождём - он не промокает. Жаль, только тёрку на морковчу не нашла.

]

А ещё.... )))) а ещё вчера я оплатила купон и в конце октября, начале ноября пойду на рисование. Только надо будет проездной оформить, единый - во-первых холодно, буду чаще ездить, чем ходить, во-вторых бассейн, рисование и тренажерка - трат на проезд прибавится.

Лазила у Лизки в контакте - позавидовала ей, если честно. Мужчина рядом, есть, оплачивает все прихоти - тоже, я тоже шопинг люблю, а позволить его сейчас не могу, как и собирать не получается. (((( УУУУУУУУУ...

Теперь вчерашний и сегодняшний анекдоты дня от Игоря.

Вчерашний: убираю чищеные дольки чеснока в ящик и слышу исходящую от ящика вонь как будто с помойки. Перенюхала все крышки - ничего, наклонилась к ящику - прёт от ящика. Но в нём ничего, кроме металла нет. Полезла в тумбу, на перввый взгляд тоже ничего нет, наклонилась пониже - на кастрюле с мукой, у которой вместо крышки декоративная тарелка из Египта (по моей воле), стоит тарелка и в ней и лежит это нечто вонючее. Начала вытаскивать тарелку, с неё прямо в муку потекла жижа, я давай спасать муку (хотя бы часть) - спасла, большуюу часть. Ладно.

Помойкой оказались помидоры, которые этот недоумок поставил в шкаф и забыл о них. Они полежали, покрылись плесенью, потекли и завонялись. И завоняли всё в округе.

И итог: "Это не помидоры. Всего три дня полежали и такие. Я их недавно положил." В очередной раз или от меня прятал или "созревал". Досозревался.

Еще один "анекдот". Ставлю стирку белого и говорю (перед этим встала рядом, когда Игорь мыл посуду - чуть не задохнулась): "Снимай майку, стираю белое. Ты когда её последний раз менял?" Ответ для меня: "А можетне надо? Я недавно менял. Всего три дня назад, она и не пахнет совсем." Дальше пусть будет диалог.

- Игорь, мужчины всегда ПАХНУТ, даже если не слышат себя. Это природа.

- Но не жарко, чего её менять? - возмущение в голосе. Жару в квартире он не считает. - Я не слышу запаха.

- Когда ты её менял? ТрИ дня назад? Давай сюда, - пытаюсь вспомнить. когда он купался на моей памяти, и чтобы подъебнуть, добавляю, - когда ты последний раз мылся?

И получаю ответ:

- Три дня назад.

Видимо, у меня глаза вытаращились очень сильно, потому что он тут же добавляет:

- Не жарко было. Чего мыться!

- Дезодорантом ты не пользуешься, мылся три дна назад - и говоришь, что она НЕ ПАХНЕТ?! Мыться надо хотя бы раз в сутки. И если я говорю делать - это надо делать, а не рассуждать!

В общем майку на стику я взяла. Но шорты у него уже блестят. Еще пара тройка месяцев - и вообще глянцеые станут.

Заставила снять постельное, "а зачем - я три дня на нем не сплю, в диван убрано", но вот когда оно менялось - это вопрос.

@настроение: очередной раз "папин племЯничек"

@темы: анекдот дня от Игоря

---

19.10.2015 в 11:13

Пишет  МамаЛень:

Прэлестно.
Мужчина - это прекрасно, но зачем это держать дома?
Л. Улицкая

---

Пишет  sciurus_master:

18.10.2015 в 11:50

Мы есть. Не совсем спорт-спорт, но активно подвигаться, узнать что-то новое, всласть умахаться палками и железками разной степени тяжести - это к нам! И у нас совсем бесплатно. Занятия на Балтийской по пятницам с 8 до 10 вечера.

URL комментария

---

Ермакова Мария Александровна

Уу-5: Мой человек

Густая пена стекает с клыков, щекочет подбородок. Я задумчиво смахиваю её стальным когтем. На другой коже он оставил бы красный вектор царапины, но не на моей. Ведь моя кожа тоже красная и крепостью может поспорить с морёным дубом.

- Отвечай... Ты... мой человек? Слова даются с трудом. Ненависть сжимает горло, клокочет рычанием, булькает в груди и давит на виски кузнечными клещами. Ненависть... или надежда? Девушка полулежит у стены тупика. У неё круглые от ужаса глаза, круглый (видимо от частого использования) рот и разбитая скула. Волосы на затылке слиплись - когда я отшвырнула её, она ударилась головой. Задранная юбка, сломанный каблук. Неприглядное зрелище... Но вдруг это она?

- Я не понимаю... Пожалуйста...

- Ты мой человек? Будешь... моим человеком? Она скулит и пытается уползти. Куда, глупая? Там кирпичи... - Нет, пожалуйста, нет... Не надо! - Ты ответила! Я пытаюсь быть честной - из глубин памяти выстреливает - перед богом и людьми. Быть честной перед богом и людьми? А что это значит? Но, хорошо, я попытаюсь быть честной хотя бы перед человеком! - Ты сказала - нет. Ты выбрала. Сама.

Доля секунды, и мои челюсти смыкаются на мягком горле. Можно порвать телесный мешок и размазать кишки по асфальту, можно выдавить мозг через уши и ноздри - но это грязная работа. Так поступают низшие демоны, а я люблю кровь. Кровь - субстанция чистой жизни, генетическое полотно, память галактики. И я пью её с наслаждением. Эта дурочка - не мой человек, значит быть ей моей пищей, моей колой! Измятое тело куклой падает на загаженный асфальт. Тупичок затаился, словно заяц под кустом большого города. Прыжок - стена, поручни пожарной лестницы, крыша. Подо мной море огней и мерный шум мегаполиса, который одновременно усыпляет и возбуждает, кормит до отвала и испытывает голодом, манит и отторгает. Где-то там бродит мой человек, тот самый, единственный, который так нужен! И я найду его, даже если мне придется положить всех жителей этой чудесной клоаки.

С крыши на крышу - к кристаллу-долгострою на Юго-Западе. Про него говорят, что он скоро рухнет. Ерунда. Фундамент не поплыл, стальные балки перекрытий крепки, зелёные стекла хоть и выцвели, но не потрескались. Бомжей сюда не заманишь бутылкой водки и батоном хлеба - про дом ходит дурная слава. И правильно. Он кишит нечистью от подвала до пентхаусов на последнем этаже. Впрочем, единственная нечисть на верхних этажах - я. Вниз по бетонным кондиломам балконов, в поток машин на шоссе - как в Лету. В городе не бывает ночи - её гонят фонари крупных трасс, но мои движения молниеносны, даже когда жажда крови не подстёгивает их. Всё, что успевают увидеть люди - размытую полосу перед капотом машины, всё, что успевают почувствовать - лёгкий аромат мускуса. Аромат смерти. Он щекочет им ноздри, возбуждает нервные окончания, вызывает запретные мысли. Водители смешно вытягивают шеи, и крутят головами, ища его источник, судорожно сжимают рули и бьют по тормозам. Визг резины... Удар... Хорошоооо! Далее к оврагу и его отрогами - к дому. Дом - странное слово. Если прорычать его несколько раз, внутри, глубоко, возникает щекочущее тёплое ощущение, которое я не могу понять. Но мне становится то весело, и тогда бесноватая мелюзга визгливо хохочет и скачет по стенам и потолку вместе со мной, то грустно - коридоры с провалами в полах пустеют, давнишние граффити на стенах начинают светиться, и мой яростный вой сотрясает стеклопакеты близлежащих домов. Кстати, пара человечков с баллончиками лежит тут же. Точнее, пара кучек праха. Непутёвые людишки, желающие самоутвердиться за счет серой бетонной поверхности. Наступая на кости я думаю - а что если мой человек уже умер? И мне становится страшно, как, наверное, становится страшно тем, кто видит меня первый... и последний раз в жизни. Но потом я понимаю - если бы моего человека уже не было на этом свете, меня тоже не было бы здесь. И пока мой поиск не окончен - свобода ограничена этой местностью, этим городом и этим временем. Понятия не имею, что случится, когда я найду его? Каждый раз, останавливаясь на пороге пустующего помещения, где я свила себе гнездо из стальных стержней опалубки, остатков стекловаты и полиэтилена, я останавливаюсь и на этой мысли. И почему-то это кажется мне хорошим знаком! Я устраиваюсь спать. Полночь давно миновала, грядёт время первых петухов. Сытые, спокойные часы сна обеспечены. Зеваю, с наслаждением ощущаю, как напрягаются гортань и язык, как жизнь, бурлящая во мне яростью, минует стадию дрёмы. Почти сразу проваливаюсь в сон. Сны... маленькие смерти. Но почему они напоминают мне о чьей-то жизни?..

Вялые утренние пробуждения. Так и перемещаешься по квартире сомнамбулой, натыкаясь на стены и углы встроенных шкафов, пока не совершишь тройственный сакральный ритуал - не почистишь зубы, не вымоешь голову и не выпьешь первую чашку кофе за день. Евдокия задумчиво чистит зубы, морщась, ополаскивает лицо холодной водой, водружает на плиту турку с кофе. Мокрые волосы прихвачены полотенцем. Злобный божок с коротким и звучным именем Фен ждёт в ванной, готовый в любую минуту завыть ежеутренние мантры. Её волосы - каштановые, с рыжим отливом, не длинные, но густые и волнистые - он сушит ровно за шесть минут, формируя воздушную копну, по которой всё равно придётся пройтись расчёской. Ну, где же она? Завалилась в самый конец ящика. Девушка достаёт её, проводит по волосам. Неожиданно расчёска дёргается, как припадочная, и выпадает из рук. Евдокия с удивлением поднимает её с пола, и обнаруживает отсутствие нескольких зубцов. Надо же! А сколько лет служила! Вроде бы ерунда, но неприятный осадок портит утро, горчит в кофе, моросит утренним дождиком. Евдокия, сонная и сердитая, едет на работу в троллейбусе, в котором гуляют осенние сквозняки с ароматами смерти лета. Шефиня - строгая, очкастая дама в костюме за тридцатку, вполне справедливо прозванная коллегами Коброй, начинает издалека - с выходных. А потом грузит, грузит, грузит Дуню новым авралом, который, если не завершить вовремя, превратится в апокалипсис для всего отдела. Заданий столько, что приоритеты расставить невозможно. Евдокия смотрит в тонированные стекла шефских очков, молчит, кивает - а куда деваться? И вдруг чувствует, что где-то в средостении разливается жар, словно лопается пузырь с кипятком. Жар затопляет пальцы, и они судорожно сжимаются на блокноте с логотипом компании... - Людмила Санна, - неожиданно для самой себя говорит Евдокия. - Предлагаю другую схему. Я бы сделала всё, что нужно, но в указанные вами сроки не уложусь никак. Давайте... И она в нескольких словах обрисовывает, как делегировать полномочия другим сотрудникам отдела, чтобы не пострадала основная работа, а срочные задачи были выполнены вовремя. - На себя возьму координацию работы и финальный отчет, - довершает она, изумлённая новым для себя ощущением собственной смелости и точностью формулировок. Кобра внимательно смотрит из-под очков, был бы хвост, наверняка хлестала бы им сейчас по ламинату. - Знаете, душа моя... Что-то в этом есть. Вынуждена признать, вынуждена. Приступайте. Незнакомыми, уверенными шагами Евдокия входит в кабинет, где располагается её отдел и говорит, пытаясь сдержать агрессию, жаром обжигающую гортань и губы: - Отвлекитесь на пару минут! *** Людям не стоит спать на закате солнца. У гипертоников повышается давление, у гипотоников оно сходит на нет, а астматики задыхаются. Причина проста, но людям не ведома. На закате солнца просыпаемся мы, вселенская нечисть, мировая бесовщина, тени с изнанки добра. Мы тянем на себя нити людских грехов, а вылавливаем души - и вы ощущаете это, ловя в предзакатных лучах невнятные пугающие сны, тяжёлое дыхание, головную боль. Ночь подкрадывается неспешно, перетекает из ложбинки в ложбинку, дымиться неясными тенями на мокром от дождя асфальте. Сейчас она берет город в кольцо, но уже скоро начнет поглощать его, пожирать игрушечные машинки и человечков одного за другим. Ночь срывает маски лиц, обнажая души. Ночь дразнит жаждой крови своих детей, и мы алчем скорейшего наступления темноты. Коридоры Дома кишат мелочью - сонной, недовольно пищащей. Они вспорхнут чёрной стаей в тот миг, когда последний луч исчезнет за горизонтом, просочатся сквозь щели и щебетанием возгласят время пожирания. Когда они покинут Дом, проснусь и я. Полежу, потягивая крылья и лапы, а затем пройду к дальней стене, где нет одной стеклянной панели. И остановлюсь, глядя на город. Где же ты? Где? Мой человек, я тоскую по тебе. Наверное, тоскую. Как ещё назвать это сосущее чувство внутри, превращающееся в ненависть и жажду убийства? Может быть, это обычный голод? Я срываюсь вниз, скольжу по стене, расправляю крылья, и на бреющем полете устремляюсь в сторону набережной. Почему туда? Не знаю. Мне кажется, моему человеку должно нравиться гулять у воды. *** В детстве мама говорила: "Хорошие девочки умываются холодной водой, и расчесывают волосы щёткой ровно сто раз. Видела, какие румяные щёчки и волшебные локоны у сказочных принцесс? Потому, что они не ленились делать это каждый вечер! Ну, а про зубы ты и сама знаешь!" Евдокия в смешной маечке с ёжиком и таких же пижамных панталонах стоит у зеркала и причёсывается. Она старается не смотреть себе в глаза, следит взглядом за щёткой из натуральной щетины на деревянной ручке. Ей до сих пор стыдно... Нет, не так! Она напугана тем, что произошло на той лестничной площадке, по которой была разбросана её одежда, и где звучал отрывисто голос когда-то близкого человека. Никто не бывает готов к предательству. И если чужая злость рождает в душе острые чувства, то истинное отчаяние может подвигнуть на что угодно... ...Давясь слезами, Евдокия спускалась по лестнице, чтобы навсегда покинуть дом, в который совсем недавно входила, надеясь быть счастливой. Дверь наверху захлопнулась, тишина замершего подъезда могла бы насторожить кого угодно, но не девушку, неожиданно уронившую сумку и скрючившуюся на ступеньке, пытаясь не завыть в голос. Обида жгла изнутри, мир казался конечным, его граница пролегла прямо по краю светотени на лестничной площадке. Выносить жар внутри Евдокии становилось всё тяжелее, слёзы не облегчали и не охлаждали его. Сгорая в отчаянии, как сгорает сухая трава в огне степного пожара, она не замечала, что одна за другой принимаются нервно моргать подъездные лампы, что неспешные тени шевелятся в углах, и откуда-то несёт неприятным, сырым сквозняком. Шаги отрезвили. Кто-то поднимался снизу - в пятиэтажке не было лифта. Торопясь привести себя в порядок Евдокия растёрла зло лицо, и вдруг поймала себя на том, что отчаяние уступило место мысли: "Тот, кто позволяет себе так поступать с другим - жизни не достоин! Я хочу, чтобы он умер!" Осознание, до такой степени простое и понятное, пришедшееся явно ко времени и месту, принесло облегчение. Шаги зазвучали быстрее. Тяжёлое дыхание могло принадлежать пожилому человеку. Лишь неравномерное постукивание Евдокия никак не смогла классифицировать. Ещё накануне она побоялась бы встречи с незнакомцем на полутёмной лестнице, а сейчас, поглощённая таким простым ответом на свои вопросы, принялась методично собирать вещи, вывалившиеся на ступени, и засовывать их в сумку. Когда незнакомец появился на нижней лестничной площадке, Евдокия, наконец, разглядела его в умирающем круге света. Высокий и широкоплечий старик в длинном плаще, держащий в руке массивную трость, спокойно смотрел на неё снизу вверх. Его невозмутимое лицо вдруг вызвало у Евдокии приступ дикой душащей злобы. Наверняка и этот старик в бытность свою был причиной отчаяния и страха какой-нибудь девушки, а то и не одной! Любой из них достоин смерти! Любой! Незнакомец усмехнулся. - Все образуется, дочка, - сказал он негромко, и по спине Евдокии пробежали мурашки. - Не плачь по нему, он твоих слёз не достоин! - Откуда?.. - растерянно спросила Евдокия. Старик неожиданно перемахнул несколько ступеней и оказался рядом. Его горячее дыхание обожгло ей скулы, как давеча ненависть обжигала душу. Властным жестом он взял Евдокию за подбородок и запрокинул лицо. Только тут она обратила внимание на его глаза. Они были до того чёрными, что зрачок смешивался с радужкой. И в этой черноте безвозвратно тонули искры света психованных ламп. - Дитя! - нежно сказал он, коснувшись губами её лба. И неспешно пошёл вверх, не оглядываясь, постукивая металлическим наконечником трости по ступеням. Ошеломлённая Евдокия постояла пару минут, прислушиваясь к себе, а затем резко развернулась, и взлетела по ступенькам вверх, желая догнать странного собеседника. Но на лестнице никого не было. И ни одна дверь не скрипела, ни хлопала, ни жевала ключ зубастым ртом замка. Выходя из подъезда, девушка невольно посмотрела на окна, свету в которых недавно так радовалась. Новое, скользкое, холодное чувство зашевелилось в душе. "Чтоб ты сдох!" Ранее она не позволила бы себе сказать это даже таракану. А тут сказала! С толком, с чувством, сквозь стиснутые зубы. Лоб чесался. Придя домой, Евдокия обнаружила на коже две красные полосы. Под утро они прошли, и она постаралась забыть и о вечере, и о странном старике, и о том, чего желала когда-то дорогому человеку... Вот только в глаза своему отражению она больше не смотрит. Щетина больно дерёт волосы, словно зацепилась за что-то. Евдокия дёргает щётку, просовывает под неё пальцы, и неожиданно нащупывает на голове шишку. Уплотнение оканчивается таким острым концом, что деревянное основание щётки осело на нём, как корабль на мели. Вспоминается сломанная накануне расческа. Трясущимися руками Евдокия достаёт из сумочки зеркальце и пытается, встав перед зеркалом в ванной, разглядеть странные образования, которых обнаруживается два. Кожистые уплотнения размером примерно три на три сантиметра, под которыми прощупывается чрезвычайно твёрдая основа. Из покрасневших валиков по центру уплотнений выглядывают граненые острия чёрного материала, больше похожего на гранит. Евдокия роняет зеркальце в раковину и ошеломлённо садится на край ванной. Симптомы не похожи на симптомы ни одной известной ей кожной болезни. Хорошо, что пышные от природы волосы пока скрывают изъяны от глаз любопытных. Пока? Увы, зеркальцу конец. Куски стекла сгрудились вокруг затычки слива. Евдокия задумчиво выбирает их длинными пальцами, пока не накалывается на особенно острый осколок. Отдёргивает руку, смотрит непонимающе. Нет следа на коже - ни прокола, ни царапины, ни капельки крови. Да что ж такое? На миг ожигает кожу на лбу чужим поцелуем, по плечам будто гуляют чьи-то холодные пальцы, массируют лопатки... Что происходит? Что?! *** Река ворочается в гранитном ложе огромной змеёй с мокрой шкурой. Ни головы, ни хвоста Уробороса не видно, но город взят им в кольцо, поделён бесчисленными изгибами на части. На набережной сыро и ветрено. Вода не тиха, плещет сердито о склизкие камни. Я парю над течением, высматривая добычу. Иногда я ощущаю, что устаю искать. И тогда надолго впадаю в спячку в своём гнезде, и даже мелкая нечисть не рискует тревожить мой сон визгом и хохотом. Я сплю столько, сколько позволяет мне голод: извечная жажда таких как мы приникнуть к тёплой, слабой человеческой плоти и превратить её в прах. Я уже знаю, что если сегодня не найду своего человека, усну до следующего полнолуния и снова буду смотреть сны из жизни людей, кажущиеся реальностью. Оттого ли это происходит, что я - та, что несёт им смерть, а, значит, имеет тайный доступ и к жизни? Одинокая фигура медленно движется вдоль парапета, сопротивляется ветру. Огонёк сигареты вспыхивает в ночи. Человек останавливается посмотреть на воду. Что он видит в ней, в этой похожей на нефть тягучей жидкости? Я бесшумно опускаюсь сзади, складываю крылья, принюхиваюсь, прислушиваюсь. Перед моими глазами его затылок в трогательных завитках русых волос. Незнакомец молод, полон сил... и находится на распутье. Мы чувствуем такие вещи, считываем любое сомнение, улавливаем мельчайшее колебание духа. Что-то такое он решает для себя... невозвратно важное. Медленно... Медленно я протягиваю руку и легонько касаюсь когтем его шеи. Надавлю чуть сильнее - вскроется красная полоса, набухшие капли одна за одной будут впитываться в воротник его рубашки. Мои ноздри дрожат от предвкушения... Но сначала я должна спросить. Он разворачивается, а увидев меня, резко откидывается назад, едва не кувыркнувшись через парапет. Приходится сгрести его за полы куртки и притянуть к себе. Какое тщательно выписанное лицо! Открытое лицо хорошего человека. Но он готовится совершить ошибку. Причин и последствий этого я не ведаю, только после - он никогда не сможет стать прежним светлым парнем. - Ты - мой человек? - Господи, боже мой... Что ты такое? - Отвечай мне! - Не понимаю... - Отвечай просто - да или нет? Разве это сложно? Ты - мой человек? - Нет, конечно, нет! Отпусти меня, пожалуйста! Чего ты хочешь? Я разглядываю его, как произведение искусства. В мире так мало красивых мужчин! Но ещё меньше красивых мужчин, в лицах которых нет порока. Пока - нет, ибо я помню про распутье. И не хочу дать ему оступиться! Он бьётся в моих руках мотыльком. Сильным, надо сказать, мотыльком. Но я сильнее. Я не сделаю ему больно, в память о том, каким хорошим он был до того, как впустил сомнение в душу. Я поцелую его так, что он забудет о страхе и осеннем ветре, о плеске воды под парапетом, и загнанном биении собственного сердца. Я выпью его прошлое и несостоявшееся будущее, его детские обиды и взрослые сомнения. И вновь сломанная игрушка упадет в пасть речного Уробороса с негромким всплеском. Змей получит свою долю и успокоится в каменной колыбели, а я отправлюсь домой. Устала рыться в помойке человеков, перебирать куски плоти и обрывки эмоций. Спать, спать, спать... И видеть сны. *** - Смотри не перегни палку! - говорит Евдокии коллега по работе, Люда Смешинина. - Ты о чём? - Слишком частое использование солярия приводит к раку кожи! - назидательно поднимает палец Люда. - А это, знаешь ли, дело неприятное! Да что такое? Евдокия уходит в туалетную комнату - посмотреть на себя в зеркало. Кожа, бывшая ещё утром нормального цвета, сейчас выглядит смуглой, с малиновым оттенком ожога. Действительно, или в солярии перележала или бронзанта слишком много использовала. Девушка с интересом разглядывает собственное лицо, будто чужого человека видит. Глаза... Они поменяли разрез, внешние уголки глаз поднялись, брови кажутся татуированными, и губы ярки, как никогда. Слава богу, что под начёсанными волосами никто не видит двух кожистых валиков с торчащими из них остриями. Евдокия осторожно просовывает под локоны пальцы - так и есть, твёрдые конгломераты чуть подросли! Мысль приходит извне, будто кем-то нашёптана: время взять отпуск. Не раздумывая, не сомневаясь, она идёт к Кобре и вдохновенно врёт про заболевшую в Твери одинокую родственницу. Кобра недовольна. Однако она отпустит Евдокию, хотя бы в память о том, устранённом, местечковом апокалипсисе. Евдокия еле дорабатывает до конца дня. Кожа горит и чешется, в голову лезут мысли об аллергии, свином гриппе, какой-нибудь экзотической лихорадке... Но она помнит про поцелуй на заплёванной лестнице. Помнит, хотя всеми силами пытается забыть. У неё есть две недели за свой счёт, чтобы попытаться понять, что происходит. Сейчас она придёт домой, выпьет таблетку супрастина и ляжет спать. А завтра, на свежую голову, подумает, к кому обратиться за помощью, и что делать дальше... Но наутро веки отказываются впускать свет. Голова тяжёлая, как после нескольких бокалов коньяка, хотя Евдокия не пила ничего не ночь... даже антигистаминное! И отчего так ярко горит люстра? На дворе должен быть день! Вслепую, двигаясь неуклюже, шаря руками вокруг и не желая открывать заслезившиеся глаза, девушка добирается до стены и нащупывает выключатель. Темнота окутывает ворсистым пледом, поглощающим звуки дня. Она ошиблась насчёт времени суток. Нынче царствует тихая ночь, хотя Евдокия прекрасно слышит, как льётся вода в ванной у соседей справа, а молодая пара в однушке слева занимается сексом. Как тихонько напевает колыбельную соседка сверху своему полугодовалому Макарке... Она медленно поднимает веки. Мир вокруг не знаком - чёрные аппликации на сером листе окружены спектрами всех цветов и оттенков. "Слушай... - шепчет неслышимый голос. - Слушай себя, Красная..." Тело кажется лёгким, словно наполнено гелием, но когда она делает шаг, доски ламината жалобно скрипят. В окно заглядывает луна, морщит лоб, пытаясь осознать увиденное. И Евдокия, одним жестом распахнув створки, смотрит, уже не прищуриваясь от света - её вертикальный зрачок идеально приспособлен для ночного зрения. Ветер приносит аромат пира, раскинувшегося внизу. Пира под названием Город людей. Лунный свет играет на молодых, блестящих рогах, обсидианово-чёрных, четырехгранных, сходящихся к концам острейшими иглами. Двумя полосами светится на красной коже лба иероглиф поцелуя. Поцелуя посвящения. Поцелуя Иуды. Евдоки... Свобода. Ночь. Ветер. Жажда. Красная отталкивается от подоконника, ликующе взмывает вверх, расправляя мощные крылья. И отправляется на охоту. *** Во сне я вижу тень, которая роется в отбросах, время от времени оглядываясь назад. И понимаю тайный смысл: потерянное следует искать в прошлом, но моя природа заставляет делать обратное - вновь и вновь перебирать людишек, чтобы найти то, чего среди них нет. Полнолуние зовёт к близости. Мелкая нечисть давно спит - приближается час Волка, следом за ним запоют петухи. Проснувшись в этот раз, я понимаю, что их переливчатые вопли мне более не страшны. Мои силы возросли стократ... и ещё дальше отделили меня от потери. Задумчиво провожу когтем по лбу. Светящиеся полосы до сих пор жгут кожу. Подаривший мне поцелуй продал своего человека, а я... я продала душу, впустив в неё ненависть и отчаяние. Ибо лишь единожды желая смерти другому - гибнешь сам. Я покидаю Дом-кристалл и парю над Городом. Хотя голод поёт во мне песни, гибельные для его жителей, я не слушаю. Я не животное, чтобы следовать низменным инстинктам. Я - высшее существо... с изнанки мира. В том окне тусклый свет и пыльные шторы. Лёгким движением распахиваю створки и протискиваюсь внутрь. Грязное тряпье, вповалку спящие на матрасах дурно пахнущие люди... Молодая женщина в углу, затылком к стене, глаза полузакрыты, зрачки под веками танцуют. У неё на коленях спит, подложив ладони под щёку, мальчишка лет пяти. Всё здесь - плохая еда, грязная еда. Всё, кроме ребенка. Этот ещё не успел выкупаться в грехах, как его мать. "Слушай, Красная, слушай". ...В блеклой душе теплится огонёк любви к сыну... Я дую в лицо мальчонке и сталкиваю его с материнских колен. Он будет спать до рассвета, и видеть красочные сны. А женщину вздёргиваю, пришпилив к стене, как бабочку. Опухшие синюшные веки приподнимаются, её взгляд смотрит внутрь; в пласты наркотического тумана завёрнуто сознание, как в саван. Такой она мне не нужна! Хочу, чтобы она понимала... Приближаю к ней лицо, касаюсь губами горла. Сегодня я не стану пить жизнь, выпью лишь дурман, заплутавший в крови. Через пару минут она пытается закричать, её зрачки стремительно расширяются. Просто Большой Взрыв, а не зрачки! В такие - наполненные ужасом и пониманием - приятно посмотреть. - Если ты будешь кричать, я убью его, - киваю вниз, на пол, где спит наведённым сном ребёнок. Она кивает, и тогда я разжимаю пальцы. Удар об пол ещё больше приводит её в чувство. - Ты теряешь своего человека! - говорю я, и ненависти нет в моём сердце, впервые нет с тех пор, как ночное небо приняло меня в объятия. - Вчера... сегодня... завтра... Но сначала ты потеряешь... человечка! Её зрачки, всё такие же огромные и чёрные, дышат ужасом осознания. Она подползает к ребёнку и пытается укрыть его собой от меня - красной смерти, и обнимает его, и прижимает к себе и тихо плачет, раскрывая в беззвучном крике потрескавшиеся губы. Один из спящих рядом просыпается, увидев меня, машет рукой, пытается отогнать пугающее видение. Насекомое... С наслаждением наступаю ему на грудь. Не моя тяжесть убивает его, но моя вновь проснувшаяся ненависть. Нет, следов не останется. Да, жить ему оставалось до следующего прихода. О ней? Все скажут, что она одумалась после этого. Я наклоняюсь к ней, близко, дышу в лицо. Мой аромат, мускус смерти - и она верит мне, безоговорочно верит. - Завтра, - говорю я, - завтра ты начнёшь искать человека в себе. Не моей волей, но собственным желанием. Иначе... я заберу его! - И касаюсь губами крутого детского лобика. Но я не продам - ни этого человечка, ни того, что ещё осталось от моей души. Ни за тридцать сребреников, ни за собственную сытость! Уже стоя на подоконнике, оглядываюсь. Женщина раскачивается, сидя на полу и прижимая к себе ребёнка. Озирается по сторонам, словно не узнаёт квартиру. Стирает свои слёзы с детского лица. Это не отчаяние. Очищение... А я делаю шаг вперёд. Я буду ошибаться, но может быть, некоторые из моих стрел попадут в цель - как эта. Я продолжу рыться в помойке душ и с тоской смотреть в прошлое, пытаясь найти. Но теперь мне будет легче искать. Теперь я знаю - кого! Евдокию. Моего потерянного человека.

---

анекдот дня

- Ты чего ничего не ела?

- С чего ты так решил?

- Всё чистенько, - кивок в сторну плиты, на которой только приглазно поставленный чайник, и поворот головы в пустую раковину.

Перевод для непонимающих: на плите ни одной кастрюли - ты что, ничего не готовила? а то я есть хочу.

Примечание - есть я буду только вкусненькое и только если это куплено тобой на твои же деньги. Без моего участия. То есть своё я тоже буду есть, но если ничего нет, то купить я даже не подумаю - мне хватит пельменей и салата с морковки.

Улыбнуло.

Особенно, что не приготовлено.

@темы: анекдот дня от Игоря

---

не выходит из головы разговор

Сегодня с Ниной была в Петергофе. Смотрели фонтаны, а потом заходили в церковь Петра и Павла. А перед этим у нас произошел разговор по поводу Исакиевскоого собора. Собор представляет собой музей и никак не действующий храм. "Меня возмущает, что люди строили, чтобы возносить молитвы - и каким боком тут государство? - возмущалась мне Нина. - Какое право они имеют брать деньги за вход в храм?!" Её возмущению не было предела, причём не понятно: её возмущает, что вход платный? или что это музей? Я попробовала возразить:"государство же содердит его, его оно и восстанавливало как культурную ценность, а сейчас и религиозную". (Хотя и идут сейчас трения о якобы возврате И.С. как религиозной части церкви, а город этому возмутился - ничего не возвращет. То же касается Спаса на крови)

"Допустим, я построю храм, а через пятьсот лет каке-то государство будет брать деньги, начнутся откаты батюшкам" - и вроде говорит верно, но видит под другим углом. "Ведь есть же богатые, которые жертвуют, строят" - её слова.

Не стала ввязываться в спор и просто промолчала - мне с ней еще в Великий Новгород ехать. Но неужели непонятно, что жертвовать деньги нужно всегда и поддерживать всегда, потому что все пожертвования уходят на инфраструктуру церкви, то бишь батюшек и их содержание, но никак не на улутшение самой постройки. Тем более сама заикнулась об откате церкви. Тебя не будет через пятьсот лет, а люди такие, они не хотят тратить свои деньги, если даже их много - кто будет содержать твою церковь, спрашивается, они же сами и повесят на баланс государства.

Времена, когда церковь не зависила от государства и влияла на его политику, породили крестоносцев и их завоевания, породили инквизицию, и орден тамплиеров. А сейчас это ИГИЛ.

---

: «Не верьте гуманистам, граждане. Не верьте пророкам и светлым личностям. Обманут ни за грош. Делайте честно свое дело. Не обижайте людей, старайтесь им помочь. Не надо пытаться спасать сразу все человечество. Попробуйте сначала спасти хотя бы одного человека. Это гораздо труднее. Помочь одному человеку — это очень трудно. Это так невероятно трудно. Поэтому появляется соблазн спасти все человечество одновременно. А при этом, по пути, неизменно оказывается, что для спасения всего человечества нужно угробить всего только пару сот миллионов человек. Пустяки, разумеется».

Шостакович

---

кусочек из ориджинала - но ведь такой точный

"Зима за окном"

Окраина столицы, домики, даже не так, хижины из необожженной, размываемой водой глины и соломы. Место жизни тех, кому не повезло, им не дано было родиться в семье ремесленников или купцов. Привлеченные стуком копыт, местные высовываются из-за грязных тряпок, служащих им в роли дверей, смотрят. Кто-то со страхом, видя охрану, кто-то с любопытством, кто-то с завистью, но большинство с безразличием. Люди, темные, полукровки – они все тут едины, даже кажется, что и в лицах нет особой разницы. Уже не важно, кто старик, а кто только начинает свою жизнь – они заранее не ждут изменений. Протянутые ладони, ищущие подаяния, бегающие глаза, вспоминающие свою вину перед законом. Обратная сторона столичной роскоши, место, из которого нет выхода, еще одна клетка, в которой тоже живут люди и темные. Кто-то умрет из-за недоедания, кто-то от того, что не может оплатить услуги лекаря, кто-то погибнет на плахе, кто-то на панели. И только единицы вырвутся, освоят профессию и смогут жить достойно.
Я люблю и ненавижу бывать в подобных районах. С одной стороны я невольно осознаю, что моя жизнь могла быть намного хуже, чем есть… С другой, даже брошенные в грязь монеты ничем им не помогут. Знаю, пробовал, не раз. Барахтаясь в грязи, они будут драться за золото и медь, серьезно, почти до смерти. Казалось, можно вырвать их отсюда по одному, помогая устроится на работу, но… Лишь единицы из них хотят получить работу, но даже они не все смогут ходить на неё каждый день, стремиться к чему-то. Уже в самом раннем детстве, они привыкают просто ждать подачек, красть все, что плохо лежит. Бесполезно их жалеть или пытаться понять. Императорские глашатаи каждый год, под охраной, посещают подобные улицы, призывая людей покинуть столицу, отправиться в деревни, там всегда не хватает рабочих рук. Еще сложнее мне понять, зачем эти люди заводят детей, рожая их десятками, обрекая на такое же прозябание. Они давно не вызывают жалость, только брезгливость. Хоронят себя сами, продают детей в бордели и ждут, когда богатство и благополучие падет на них с неба, как осенний дождь.

---

Название: Hatefuck Автор: fandom Xenophilia 2015 Фандом: Parasyte Пейринг: Готоу/Хирокава Категория: слэш Рейтинг: R Примечание: "Я хочу сожрать тебя настолько же сильно, насколько ты хочешь совокупиться со мной" Для голосования: #. fandom Xenophilia 2015 – "Hatefuck"

---

28.08.2015 в 16:12

Пишет  твоя Вселенная:

Эволюция скафандров.

---

Анна Ахматова - стихи

Стансы

Стрелецкая луна, Замоскворечье, ночь.
Как крестный ход идут часы Страстной недели.
Мне снится страшный сон - неужто
Никто, никто, никто не может мне помочь?

В Кремле не надо жить - Преображенец прав
Там древней ярости еще кишат микробы:
Бориса дикий страх, и всех Иванов злобы,
И Самозванца спесь - взамен народных прав.

---

тест

Ну вот очередной тест

---

Дневник Домового - - оборжаться))))

Дневник Домового. Все части.

Дневник Домового полностью.

10 июля.Начал вести дневник. Последние 150 лет помню, а то что раньше было - забывать стал. Буду записывать, может пригодится. Тетрадку стырил у хозяйки, думаю - не заметит.

11июля.
Не вымыла посуду? Попрощайся с сережками. Совсем уже расслабились,людишки...

12 июля.
Было скучно. Всю ночь гоняли по дому с котом наперегонки. Хозяйка
проснулась, пнула его и заперла в кладовке. За это выдавил остатки
зубной пасты в мусорку. Кот расстроен и злится на меня за то, что гоняем вместе, а достается только ему.

14 июля.
Ночью от нехер делать гремел посудой и топал. Хозяйка залезла под одеяло и думала, что ей это поможет. Смешная она у меня...

15 июля.
Приходил толстый поп с кадилом, завонял весь дом. Сказал хозяйке, что все будет хорошо. А вот хер вам... Меня кадилом не проймешь.

17 июля.
Пизданулся со шкафа, разбил вазу. Опять досталось коту. Теперь он со
мной не разговаривает. Только сидит и смотрит с осуждением. Неудобно как-то получилось...

18 июля.
Хозяйка пылесосила. Полтора часа просидели с котом под кроватью. Адская
машина! Зато с котом помирились.

21 июля.
Долго не писал, после уборки хозяйкой, три дня искал дневник. Ничего
интересного. Приходил к ней какой то мужик с цветами, оставался
ночевать. Попросил кота нассать ему в ботинки. Тот долго отнекивался, но я пообещал ему достать игрушку из под дивана. Согласился. Опять получил
пиздюлей. Говорит, что я - говно.

22 июля.
Ночью душил хозяйку по старой привычке. Теперь этот мужик ночует у нас каждую ночь. Говорит, что он её защитит. Рэмбо, блеать!

23 июля.
Ночью душил мужика. Заебал уже. Не нравится он мне.

24 июля.
Делал уборку в доме. Хозяйка не может найти цепочку. Думаю подкинуть её в лоток кота.

27 июля.
Приезжали из битвы экстрасенсов. Каждого посылал нахуй, никто не послал
обратно. Зато сказали, что я - дух покойного дедушки хозяйки. Пиздят. Он уехал 2 года назад.

29 июля.
Хозяйка теперь оставляет мне молоко под печкой. Думает, я там сплю. Нашла дибила! Я теперь сплю с ней на кровати, благо, мужик ссыт и больше не приходит.

30 июля.
Натыкала по всей квартире иконок. Походил, посмотрел... Раньше лучше рисовали...

2 августа.
За ВДВ!

3 августа.
Хозяйка весь день бегала по дому, искала кота. Думала, что он сбежал.
Сидели в шкафу, ржали.

5 августа.
Забыл включить стелс-режим. Хозяйка побежала за краской для волос.

9 августа.
Пели песни с котом. Хозяйка звонила ветеринару. Кот теперь переживает за
свои шарундулы.

12 августа.
Все таки продала она квартиру. Вот зараза! Вчера съехали. С котом
договорились переписываться через голубей. Когда съехали, обнаружил, что он насрал под печкой. Вот гаденыш!

15 августа.
Подписался на Какой то модный журнал и прислал им свои мемуары, может опубликуют...

20 августа.
Скучаю по коту. Он мне пишет, что не скучает, потому что вопрос о шарундулах ещё открыт. Врёт, зараза!

21 августа.
Переговорил с их Домовиком. Он не против разменяться. Тем более, что тут трешка, а у них двушка. Договорился с голубями о переезде. Запросили полбатона крошками. Совсем озверели! Ссылаются на инфляцию.

22 августа.
Собрал сундук, жду голубей.

24 августа.
Ура! Переехал!!! Кот делал вид, что не рад. Потом предложил позырить в окно. Сказал мне, что тоже скучал. Обнялись.

25 августа.
Сказал коту, что в зеркале живёт бабайка. Ходит, шугается.

26 августа.
Выпил молоко из миски кота. Сказал ему, что это мухи. Он пошёл договариваться с пауком, чтобы сдавал мух ему.

27 августа.
Поскользнулся в ванной. Ударился копчиком. Хозяйка лишилась любимой заколки.

28 августа.
У хозяйки новый хахаль. Кот не хочет ссать в ботинки. Игрушка уже не прокатывает. Если останется ночевать - буду душить.

29 августа.
Хахаль поскользнулся в ванной. Ударился копчиком. Ржали с котом под умывальником. Вернул хозяйке заколку.

30 августа.
Играли с котом в прятки. Делаю вид что ищу его. Просто захотелось покоя. Я то знаю, что он в шкафу сидит.

31 августа.
Кот обиделся за то, что я забыл его найти, а он весь день просидел в стиралке. А я думал, что у него нет фантазии...

1 сентября.
День знаний. Кот сожрал букварь.

3 сентября.
Третье сентября - день прощанья,
День когда горят костры рябин,
Как костры горят обещанья
В день когда я совсем один... И кот ещё со мной. И хозяйка.

4 сентября.
Хахаль на удивление настырен. Ходит и ходит. Как ему объяснить, что у меня аллергия на розы?

5 сентября.
Сказал коту, что видел в квартире мышь. Кот вышел на тропу войны. Не спит по ночам, сидит в засаде.

7 сентября.
Кот сказал мне, что поймал её, пока я спал. Не буду его расстраивать. Пусть думает, что я поверил.

8 сентября.
Стырил у хахаля ключи от машины. А он остался ночевать. Кот сказал, что стратег во мне умер, не родившись. Блин, по ходу он прав. Вернул ключи. Коту сказал, что мыши не было. Обиделся, не разговаривает.

9 сентября.
Кот теперь подлизывается к хозяйке. Перевернул его лоток. А ПОТОМУ ЧТО НЕ ФИГ ДРУЗЕЙ НА БАБ МЕНЯТЬ!!!

10 сентября.
Закончилась тетрадка. Пойду пороюсь в хозяйкиной сумке.

Завёл новую тетрадку. Сижу на холодильнике, пишу. Три часа ночи. Хозяйка жрет колбасу и думает, что её никто не видит.

13 сентября.
Кот линяет. Я чихаю. Хозяйка крестится.

15 сентября.
Читали с котом Камасутру. Ну как читали?.. Ржали с картинок. Но потом много думали.

16 сентября.
Кот насрал под кроватью. Спрашивал у него - зачем? Говорит - само как то вырвалось. Переживает. Спрашивает у меня, где можно схорониться на пару дней.

17 сентября.
Хозяйкин хахаль полез за тапочками и вляпался в... историю. Кот сидел на шкафу и делал вид, что вытирал там пыль. Хахаль полез за ним, нае#нулся и сломал руку. Я от смеха упал вместе с люстрой на хозяйку. По календарю - благоприятный день.

19 сентября.
Хахаль пока не приходит. Хозяйка налупила тапком кота. Теперь он со мной не разговаривает. Я то причём?

20 сентября.
Подкинул коту записку с предложением мира. Тот долго делал вид, что умеет читать. В итоге сожрал её и сказал, что согласен. Кажется, я его недооценивал. Перепрятал дневник.

22 сентября.
Рубились с котом на щелбаны в камень-ножницы-бумагу. Неинтересно с ним играть. Потому что кроме бумаги он ничего поставить не может. Теперь лежит на кровати и жалуется на головную боль.

23 сентября.
Приходил сантехник. Попросил ключ на шестнадцать. Я ему подал. Что за привычка - падать в обморок?

25 сентября.
Опять поп, опять кадило. Попросил его сильно не дымить. Он сказал, что раз деньги уплочены, надо потерпеть. Намекнул ему про откат. Он сделал вид, что перестал меня слышать.

26 сентября.
Сказал коту, что в герани много витаминов. Что будееет...

27 сентября.
Хозяйка второй день спит со светом. Я периодически выключаю. Мешает же... Каждый раз засыпаю под молитву. По-моему, Есенин лучше писал.

28 сентября.
Отмечали день рождения кота. Пили валерьянку, катались на шторах, пели песни. Вечером сидели на подоконнике. Кот ходил по парапету и кричал, что если упадёт, то ни фига не будет, потому что у него девять жизней. Таким дурным по пьяни становится...

29 сентября.
Хреново... Молока бы...

30 сентября.
Смотрели с котом Animal Planet. Говорит, что все львы тупые качки, потому что сидят на анаболиках. Мне кажется, просто завидует.

2 октября.
Сказал коту, что если сидеть в коробке, реально можно похудеть. Хожу, ржу...

3 октября.
Завтра к нам в гости приезжает хозяйкина мама. Ждем-с...

4 октября.
Вот и дождались. Приехала мама хозяйки. Встречал её хлебом-солью. То есть крошками на кровати и солью в чае. Не люблю гостей. Кот сказал мне, что я — социофоб. Не спорю.

5 октября.
Хахаль в гипсе приходил знакомиться с мамой. Такой наглости не выдержал даже толерантный кот. Все таки нассал. В ботинок. В правый.

6 октября.
Кот отхватил и от хозяйки и от Зинаиды Захаровны — её мамы. Хахаль воздержался. Кот перенес все героически. Потом спрашивал у меня — похож ли он на Жанну Дарк. Откуда он про неё знает?

7 октября.
Играли с котом в футбол пробкой от шампанского. Зинаида Захаровна наступила на неё и влетела лбом прямо в шкаф. Теперь называем её Зинедином Зиданом. За глаза, конечно же.

8 октября.
Хозяйка жаловалась Зидану на меня. Она ответила, что это все бред и убрала мою чашку с молоком. Это война. Карфаген должен быть разрушен.

9 октября.
На экстренном заседании, кот объявил себя нейтралитетом. Предатель! Ничего, сам справлюсь.

10 октября.
Ночью душил бабку. Хоть бы хны! Теперь она ещё и храпит, как сивый мерин!

11 октября.
Сегодня в два часа ночи, хозяйка и бабка столкнулись лбами у холодильника. Встреча кишкоблудов на Эльбе, блин!

12 октября.
Воевать нет настроения. Весь день валялся на кровати с бабкой, смотрел 27 сезон «Поле чудес» на DVD. Ржал с её комментов.

14 октября.
Рассуждали с котом о теории струн. Сошлись на том, что на шестиструнке слабать «Восьмиклассницу» гораздо проще.

15 октября.
Включили отопление. Наконец-то! Кот думает, что фильм «Батареи просят огня» о работниках ЖКХ.

16 октября.
Сказал коту, что если залезть на обеденный стол, то этим он утвердит своё лидерство в квартире. Тот долго сомневался, но полез. Хозяйка появилась как всегда внезапно. Пролетая мимо меня, он успел обозвать меня говном. Два раза.

17 октября.
Ночью шептал бабке на ухо, что ей пора домой. Она встала и пошла жрать пельмени. Женщины… Никакой логики…

18 октября.
Кот решил бросить есть kitekat. Ходит злой, нервный. Ночью пять раз ходил на балкон, типа в туалет. Kitekat’ом несёт за версту. Сорвался, но продолжает утверждать, что может бросить в любой момент. А не бросает, потому что это его успокаивает.

19 октября.
Кажется, бабка собирается домой. Слава Перуну!

20 октября.
Устроили бабке проводы. Кот насрал (!) ей в галоши. Видать, она его тоже достала. Бабка не заметила, так и потопала. Научил кота мочить краба. Достойный поступок. Прощай, Зинедин! Ты навсегда останешься в наших сердцах! Мы запомним тебя такой — в галошах, полных говна…

22 октября.
Уронил на хозяйку икону. Моя миска вернулась на место. Кажется, мы начинаем находить общий язык.

23 октября.
Сказал коту, что когти лучше всего точатся о мягкую мебель. Теперь сидит в запертой кладовке и орёт матерные частушки о Домовых. Кстати, некоторые очень даже ничего.

24 октября.
Хахалю сняли гипс. Приходил сегодня. Изучаю анатомию. Пишут, что очень легко ломается ключица. На ней и остановимся.

25 октября.
Хозяйка хочет завести собаку. Кот ссыт во всех смыслах и углах. Посмотрим, кто кого…

Завтра должны привезти собаку. Кот постоянно умывается и делает вид, что ему по фигу. А сам вчера убирался в кладовке и учился закрывать за собой дверь.

30 октября.
Ой… Только проржался! Привезли её. Не знаю какой породы, но из этих… которым, чтобы шаг сделать, нужно инсульт пережить. Карманный пёс! Кстати, кот сидит в кладовке и кричит оттуда: «Ну что там?». Сказал ему, что привезли волкодава. Тот ответил мне, что пока ещё занят, много работы и ночевать будет в кладовке. А голосок то дрожит…

31 октября.
Знакомился с Халком. Это так зовут этого немощного. Пока здоровался с ним, тот пару раз обделался под себя. Хозяйка называет его Пусиком и не лупит. Как то даже за кота обидно…

1 ноября.
Хэллоуин. Не отмечаю принципиально. Не наше это все. А вот хозяйка обвешалась чесноком и ходит с крестом по квартире. Может быть, я просто громко играл на балалайке?

2 ноября.
Ночью вышел кот. Ну как вышел.. Выполз. Передвигается по квартире крайне медленно. Мне говорит, что просто ему некуда спешить, что он устал после уборки. Понятно. Очкует.

3 ноября.
И все таки они встретились. Такую скорость бега я видел только тогда, когда хахаль бежал на толчок, после подсыпанного нами слабительного. Не знаю даже, кто из них больше испугался.

4 ноября.
Поскользнулся в прихожей. Теперь знаю, кто больше испугался. Страх очень скользкий и, определённо, пахнет собачьими дерьмом.

5 ноября.
Посадил их за стол переговоров. Через пять минут после начала заседания, хозяйка швыранула со стола каждого по очереди. Откуда мне знать, что стол переговоров — это метафора? Перенесли заседание на шестое. В кладовке.

6 ноября.
Кот отмечал день разведчика. Молча. В засаде.

7 ноября.
Все состоялось. Халк сказал, что никаких территориальных претензий у него нет, а все, что он хочет — это дожить до смерти. Кот зачитал список своих требований. Заметил, что если слушать его, закрыв глаза, можно представить, что слушаешь Жириновского.

8 ноября.
Кот ходит по дому как дембель. Собакевич обращается к нему не иначе, как «Товарищ Старослужащий». Тот за это отдаёт ему масло.

9 ноября.
Сказал Собакевичу, что кот боится мухобойку. Ответил мне, что жизнь — это лишь череда случайных событий, сгенерированных определённым образом, неизменно приводящих к определенному окончанию. Сказал коту, чтобы перепрятал валерьянку.

10 ноября.
Халк укусил хахаля за ногу. Тот шмякнул его по морде, потому что подумал, что его укусила муха. Сидели в кладовке, готовли план мести. Нашёл на полке журнал «В мире животных». Кот сделал вид, что это не его, но попросил не выкидывать.

13 ноября.
Немощный перегрыз хахалю шнурки. Как видно по дате, это заняло много времени. Отхватил, естественно, кот. Собакевич всю ночь отжимался.

14 ноября.
Нашли у Халка книгу Ницше. Весь вечер рассуждали и дискутировали с котом. Пришли к выводу, что дверь лучше подпирать толковым словарем, ибо он тяжелее.

15 ноября.
Снова приходил сантехник. Сказал, что после прошлого раза он бросил пить. Я его поздравил и пожал руку. Теперь он ещё и есть бросит.

17 ноября.
Халк рассказывал нам, как много интересного за входной дверью. Мы с котом там ни разу не были. Кот не верит, что кроме него существуют другие коты.

18 ноября.
Хозяйка уезжает в отпуск. Немощного берет с собой, а кот остаётся дома. Просила соседа присматривать за ним. А меня нельзя попросить? А.. Ну да…

19 ноября.
Стырил у хозяйки вторые ключи от квартиры. Завтра выходим в поход. А сейчас — отбой.